Голубое видение глубины, теряющейся в высоте, - море и небо, слившиеся в светящейся дымке Дня Весны в Час Утра.
Только небо и море - одна голубая
безбрежность. Там, где рябь ловит серебряный свет, клочья пены кружатся
в водовороте. Но чуть дальше - ни единого движения, ничего, кроме
цвета: немного теплая голубизна воды, расширяющаяся для того» чтобы
смешаться с голубизной неба. Горизонта нет - только расстояние, парящее
в пространстве, бесконечная вогнутая поверхность, зияющая перед вами и
грандиозно нависающая сверху, - цвет, углубляющийся с высотой. А далеко
в середине этой необъятной голубизны висит неотчетливое, неясное
видение дворцовых башен и высоких крыш, изгибающихся подобно молодому
месяцу, - какая то тень великолепной неведомой древности, освещенной
солнечным светом, мягким, как память…
То, что я попытался сейчас
описать, называется «какемоно» - японская роспись по шелку, украшавшая
когда то стены домов в Островной Империи. А изображение голубизны и
нечто в ее глубине имеет название «синкирё», что означает мираж. Но
очертания этого видения безошибочно узнаваемы. Это тускло мерцающие
порталы, и лунообразные крыши Дворца Дракона, и все вокруг - все,
возникшее двадцать два столетия назад. В древних книгах рассказано
очень много об этом месте, называемом «Хёрай».
В Хёрае нет ни боли ни смерти, нет
холодов зимы. Цветы здесь никогда не вянут, а плоды никогда не опадают,
и если человек отведает этих плодов хоть бы однажды, он никогда больше
не почувствует жажду и голод. В Хёрае растут невиданные растения:
Соринси, Рикугё Аой и Банконтё, исцеляющие все болезни, а также
волшебная трава Йошинси, которая оживляет мертвых, потому что орошается
чудесной водой, единственный глоток которой дарует вечную молодость.
Люди в Хёрае берут свой рис из
очень маленьких мешочков, но рис в них никогда не кончается, как бы
много его ни было съедено. Люди в Хёрае пьют свое вино из очень
маленьких чашечек, но нет человека, который мог бы осушить такую
чашечку, как бы много он ни выпил.
Все это и еще многое другое
рассказывается в легендах времен древних династий. Ноте, кто сочинил
эти волшебные сказания, едва ли видели Хёрай, пусть даже как мираж.
Потому что в действительности там
нет невиданных плодов, навсегда насыщающих отведавшего их, как нет
никакой волшебной травы, избавляющей от смерти, источника чудесной
воды, мешочков с неиссякаемым рисом и чашечек с неосушаемым вином, И
это неправда, что болезнь и смерть никогда не посещают Хёрай, так же,
как неправда и то, что там никогда не бывает зимы.
Зима в Хёрае холодная: ледяные
ветры пробирают до костей, и шапки снега собираются причудливыми
фигурами на изогнутых, как молодой месяц, крышах Дворца Дракона.
И все таки есть чудесные вещи в
Хёрае, и наиболее волшебная из всех никогда не упоминается древними
авторами. Я имею в виду атмосферу Хёрая. Ощущение исключительности
этого места таково, что восход в Хёрае кажется светлее, чем любой
другой восход: молочный свет, который никогда не ослепляет блеском,
поразительно ясный, но очень мягкий. Эта атмосфера не нашего
современного века - она чудовищно древна, так древна, что я чувствую
разверзающуюся пропасть при одной лишь попытке подумать - как она
древна; и это не обыкновенная смесь из кислорода и азота. Она вообще
соткана не из воздуха, но из духа, - сущности тысяч и тысяч поколений
душ, смешанных в одно целое, необъятное, прозрачное. Душ людей, чей
образ мыслей никогда не походил на наш. Какой бы смертный ни вдохнул в
себя этот божественный эфир, он возьмет в свою кровь этих вызывающих
волнение духов, и они изменят чувства его, обострив понятие о
Пространстве и Времени до такой степени, что он сможет видеть только
так, как привыкли видеть они, чувствовать только так, как чувствовали
они, и думать только так, как когда то думали они.
Мягки, как сон, эти изменения чувств. Это и есть Хёрай.
Но не всё возможно объяснить
проникновением в кровь этих древних духов. Заклинания мертвых - это
забытое очарование исчезнувшего Идеала, магический ореол древних
надежд, нашедших осуществление во многих сердцах, простой красоте
бескорыстной жизни, в сладости любви…
Ныне над Хёраем дуют злые ветры
Запада и загадочная атмосфера, увы, отступает перед их напором. Она
сумела удержаться лишь пятнами и волнистыми лентами вроде тех длинных
ярких полос облаков, которые пересекают ландшафты японских художников.
Под этими пятнами волшебного тумана вы еще, может быть, сможете найти
Хёрай, - но больше нигде…
Запомните, что Хёрай - это «синкирё» - Мираж, Видение Неосязаемого.
А Видение, раз пропав, никогда больше не появляется нигде, кроме картин, книг, снов…